По большим испуганным глазам юноши было видно, что ответ ему совершенно неинтересен, а спросил он только затем, чтобы не сидеть молча, слушая только шум, издаваемый упырями совсем рядом.
Ратибор кивнул. Успокоенный Подосён направился к лошадям, дабы расседлать их на ночь.
А вот этого делать ни в коем случае не следовало. Юный оборотень совершенно забыл, что лошади боятся его волчьей сути. Он успел только снять с кобылы Ратибора седло, к которому было приторочено копье и прочее воинское снаряжение. И в этот самый момент она, обезумев от страха, с диким ржанием перескочила через огонь и понеслась неведомо куда по равнине. Упыри побежали за ней. Длинной цепочкой они пересекли поля и скрылись за горизонтом.
Где-то мгновение Леший оставался неподвижен. Потом он вскочил и дико заорал:
— Клубок! Клубок путеводный в сумке остался!
Это уже было серьезнее, чем даже потеря лошади. Теперь, когда путники, спасаясь от погони, забрели неведомо куда, без чудесного проводника вряд ли им удалось бы отыскать верную дорогу. От осознания происшедшего у Ратибора на короткое время помутился разум, и он полез было через огненную стену вслед за сбежавшей лошадью. Но Илья мигом заключил друга в объятия и посадил на место.
— Уймись! — прогудел он. — Все равно не догонишь. А упыри шерсть жрать не станут. Может, он поутру вернется сам, откуда нам знать?
Доводы плохо доходили до новгородца, но рваться в темноту он перестал. Просто сидел, глядя в огонь, и время от времени вздыхал. Убедившись, что состояние Лешего больше не представляет опасности ни для него, ни для остальных, Муромец тоже уселся рядом. Потом улегся и задремал.
Наутро, когда Илья с Подосёном продрали глаза, первое, что они увидели — это обожженное кольцо вокруг остатков костра. Волшебная стена сделала свое дело и погасла, тем более, что среди бела дня опасаться упырей не приходится.
Вторым, что попалось воинам на глаза, было утешительное зрелище — Ратибор мирно спал, сидя на прежнем месте.
Илья осторожно потряс его за плечо.
— Ратибор! Вставай, времени нет.
— Что! — вскинулся было Ратибор, но тут же успокоился и спросил:
— Что-то случилось?
Муромец пожал плечами.
— Ничего, просто время идет, делать что-то надо.
Леший встал, полез было за книгой (накануне он спрятал ее снова в мешок, справедливо опасаясь росы), но вдруг резко выпрямился, приложив ладонь козырьком к глазам и глядя в бледное утреннее небо.
А там кружилась темная точка. Медленно, никуда не торопясь, неведомая пока птица описывала круги над стоянкой богатырей. Так кружит ворон над трупом. Но сейчас вроде бы никаких покойников рядом не наблюдалось. Это было странно.
Илья и Подосён, проследив за взглядом предводителя, тоже заметили темную точку в небе, но не придали этому значения. Муромец, тот вообще нарочито громко сказал:
— Эй, Ратибор! Снова спишь, что ли? Что ты там вылупился на того паршивого ворона?
Словно услышав его слова, темная точка увеличилась в размерах. Теперь стало ясно, что это и в самом деле ворон. Но какой! Недаром говорят, что кое-кого из отчаянных богатырей вороны заносили в царство смерти. Если такие, как этот, то неудивительно.
Пока путники дивились на небо и думки гадали, ворон спустился уже совсем и неуклюже заскакал прямо к кострищу. Только снизу, да с большой высоты он мог показаться черным — вблизи было хорошо видно, что огромная — с крупного орла — птица скорее серая: черные перья перемежались в ее крыльях с белыми, седыми. Ворон явно был очень стар.
Он подскакал поближе, склонил голову набок, как делают все птицы, когда хотят что-нибудь как следует разглядеть, и неожиданно заговорил скрипучим, но четким голосом:
— Вот, решил заглянуть на огонек. Думаю: а не покормят ли здесь старую бедную птицу и не расскажут ли, кто это здесь ночью поднял стаю упырей, а потом от них конем откупился?
У кого другого еще могли бы появиться сомнения, но не у Ратибора. Перед ним явно был тот самый старый ворон, которого они так долго разыскивали и уже совсем было потеряли надежду отыскать.
— Что там у нас есть съедобного? — зашипел Леший на друзей, а ворону сказал:
— Это мы тут с упырями пошумели, дедушко ворон. Только и не думали мы от них откупаться. Лошадь сама со страху убежала. И вот теперь мы в большом затруднении находимся.
У старика от любопытства даже клюв сам собой приоткрылся. Он прошелся взад-вперед перед Ратибором, а потом снова искоса поглядел на него черным блестящим глазом и спросил:
— Какое же у вас затруднение?
— А такое, дедушко ворон, что мы даже по бабам ходили… в смысле, к Бабам-Ягам, — поправился Ратибор. — И ни одна из них не смогла его разрешить. Но старшая Яга сказала, что есть на свете один старый мудрый ворон, — при этих словах седая птица приосанилась, — который все на свете знает. А если чего и не знает, то никому и не надобно. И вот этот ворон, значится, только и может нам помочь.
— Дальше! — поторопил ворон. Ратибор продолжил. Спутники его пока помалкивали, понимая, что сейчас Леший просто заговаривает старику зубы — тьфу, какие зубы у ворона, тогда уж клюв — чтобы расположить его к себе.
— А дальше и принялись мы искать того ворона. Был у нас для того волшебный клубочек-путеводитель. Да вот беда — положили мы его в седельную суму, а суму-то с лошади снять забыли. Вот так и потеряли нашего проводника. И как искать дальше — не ведаем. — Ратибор постарался и сделал печальное лицо.
Ворон от важности раздулся вдвое. Даже его походка теперь выражала осознание собственной значимости.
— Выходит, не забыла Яга старика, помнит еще, кто ей во многих делах помогал! — пробормотал он достаточно отчетливо, а потом обратился к новгородцу:
— Мы, вороны, многое знаем. Вот и сейчас — могу я тебе прямо здесь указать, где искать того, кто вам нужен.
— И где же он? — теперь лицо Ратибора выражало живейшее любопытство. Остальные двое проделали со своими физиономиями то же самое.
— Здесь! — ворон гордо выпрямился, а для пущего эффекта еще расправил крылья. Получилось вполне впечатляюще. Ратибор натурально ахнул.
— Так что же тебе от меня нужно было, сынок? — спросил ворон.
Ратибор вкратце изложил суть дела, за которым он с друзьями отправился в дальний поход.
— Вот оно что… — задумчиво протянул ворон. — Знаешь, сынок, понравился ты мне, но в таком деле я тебе не советчик. Видишь ли, мне самому по большому счету неважно, будет Русь или же нет. Просто моим воронам еда нужна. А когда воронам еды больше всего? Правильно, когда война идет. Потому люблю я войны, особенно большие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
